|
|
 |
Гносеология и онтология в философии Николая Кузанского
Нечипоренко Александр , 18.06.2009
Вестник НГУ. Серия: Философия. Том 5, Выпуск 1, 2007 г. / Новосибирск, изд-во НГУ, 2007. С. 112-116.
Различные исследователи философии Николая Кузанского делают акцент либо на онтологическом, либо на гносеологическом аспекте его воззрений. В данной работе на материале трактата «Об ученом незнании» рассматривается связь между гносеологией и онтологией в философии Кузанца.
1. Особенности «ученого незнания», лежащие «на поверхности» Во введении трактата «Об ученом незнании» Николай Кузанский пишет: «Удивление, влекущее за собой философию, предшествует желанию знать». В самих воззрениях Кузанца мы выделяем в качестве удивительных два момента: 1) рассуждения о незнании как основе познания, 2) утверждение о несоизмеримости как о фундаментальном свойстве вещного мира и основе недостижимости для ума, измеряющего все, цели его деятельности. Нет ничего удивительного в том, что познание отправным пунктом имеет незнание, но нам привычно считать это незнание преходящим: оно сменяется знанием, когда цель познавательной деятельности достигнута. Античная философия в лице Платона и Аристотеля проникнута пафосом принципиальной познаваемости мира: неточность знаний коренится в материи, но сущности вещей (идеи, формы) ум способен знать точно. В этой традиции именно знание, а не его отсутствие, характеризует суть мышления. На первый план незнание выступает у скептиков, но именно как отрицание познания и знания. По отношению к этим философским традициям утверждение, что незнание есть основа знания является неожиданным поворотом мысли, задает необычное видение гносеологической проблематики. Действительно, незнание начинает рассматриваться как нечто самостоятельное, не уничтожающее знание, а являющееся порождающим основанием по отношению к нему. Аналогичный поворот мысли обнаруживается и в подходе Кузанца к несоизмеримым величинам. В современной математике иррациональные числа рассматриваются наряду с рациональным, как равноправная часть множества действительных чисел. Однако рациональные числа однозначно определяются через натуральные числа и алгоритмические процедуры соизмерения, а иррациональные не могут быть определены конечными алгоритмами (1) , поэтому все современные теории чисел построены как способы определения иррациональных чисел через рациональные (2) . Т.о., и для современной математики, также как для античной, иррациональные величины являются логически вторичными. Переворачивание этого логического отношения, придание иррациональным числам статуса первичности выглядит чем-то неожиданными и необычным. Николай Кузанский меняет статусы первичности/вторичности и в отношении знание—незнание и в отношении соизмеримость—несоизмеримость. Эта принципиальная смена умозрения, характерная для существенных преобразований в онтологической картине мира (3) , и является удивительной, на наш взгляд, в философии немецкого мыслителя.
2. Пропорция как предметно-онтологическая модель знания
Программный труд Николая Кузанского «Об ученом незнании» самим названием задает гносеологическую направленность, и начинается он с обсуждения именно гносеологической проблематики. Кузанец пишет: «все исследователи начинают суждение с неизвестного, сравнивая его с заранее полагаемым известным (…) Всякое исследование основано на сравнении и пользуется средством сопоставлений. (…) Пропорция, выражающая согласованность в чем-нибудь, с одной стороны, и разобщенность, с другой, не может быть понята без помощи числа.» (4) . Исходный тезис Кузанского: точное знание недостижимо при познании Бога, поскольку бесконечность божества (абсолютного максимума, по Кузанцу) несоизмерима с конечным человеческим умом, но также и при познании конечных вещей — каждая из вещей уникальна и между ними нет точного равенства. Запишем пропорцию как Х/М, где Х — неизвестное, М — известное, выступающее мерой. Пропорция Х/М является моделью знания (5) . Важно, что это, во-первых, предметная математическая модель, а во-вторых, это онтологическое, объективированное представление знания. Действительно, реальность познания и знания первично, непосредственно существует для мыслителя как познавательная деятельность. Эта деятельность может быть по-разному осознана и объективирована в виде противостоящего мышлению предмета, и движение философской мысли существенно зависит от результата этой процедуры. Мы полагаем, что пропорция в качестве предметно-онтологической модели знания была тем первоначальным мыслительным средством, которое позволило Николаю Кузанскому выразить исходную интуицию «ученого незнания» и развернуть ее в метод, особым образом связывающий онтологическую и гносеологическую проблематики. Проделаем экспликацию содержания указанной модели.
3. Социо-культурные предпосылки актуализации гносеологической проблематики
3.1. Исходя из рассмотрения исторической ситуации, сложившейся в Европе в XV в., и также политической деятельности Николая Кузанского, можно предположить, что главная интеллектуальная проблема, которую решал своей философией немецкий кардинал, — это синтез различных, зачастую противоречащих друг другу онтологических картин и восстановление единства онтологии в условиях нарастания социо-культурных противоречий. Действительно: (1) Деятельность гуманистов направлена на возрождение языческого мировосприятия, что заново актуализирует противоречия между античной философией и христианством. (2) Католическое богословие вступает в полемику с православным (Флорентийский собор), при этом заново обнажаются противоречия в догматике и соответствующих методах мышления. (3) В этих условиях заново проявляются противоречия между философией Аристотеля, легшей в основу схоластики, и платонизмом, развернутым неоплатониками, а также усвоенным и переработанной в православном богословии. (4) Схоластическое богословие рационализируя религиозное отношение, доводит его до форм рассудка, что не отвечает стремлению верующего человека к личному общению с Богом. В оппозицию, немецкими мистиками (Экхартом и др.) утверждается иной духовный опыт. (5) Схоластика по методу и результатам не удовлетворяет запросы ремесленного производства, архитектуры и строительства, изготовления машин т.д.. (6) Схоластический метод испытывает кризис собственных оснований, что выражается в номинализме У.Оккама и его последователей, согласно представлениям которых знаниям в виде терминов и суждений нет прямого соответствия в реальности вещей. Кузанец не усомневал догматы католической веры и стремился разрешить указанные противоречия в рамках христианского мировоззрения. 3.2. Логическая особенность ситуации разрушения единой онтологии состоит в том, что содержания онтологических положений лишаются бытийного статуса, приобретают статус лишь знаний. Тем самым знания противопоставляются непознанной реальности объекта. Существование объекта может не усомневаться (так, например, для Николая Кузанского доказательство существования Бога не является главным), но проблемой становится познание того, каков именно объект на самом деле. На первый план выходит гносеологическая проблематика. 3.3. Если знания противопоставлены объекту, должен быть задан тип отношения между ними. Кузанский определяет его как сравнение. Сравнение — простейшее осознаваемое действие ума, также это и математическая операция, выступающая в геометрии как соизмерение величин. Т.о., знание может быть понято как отношение измеряемого к мере. 3.4. Интеллектуальная ситуация может быть отрефлектирована и названа ситуацией незнания. Она может быть осознана не как случайная, а как относящаяся к норме познания. Незнание может быть понято как особый способ организации мысли, когда противопоставление знания и его объекта становится осознанным регулятивом познания. Этот способ предполагает удержание всякого знания одновременно в двух разных статусах: в статусе «точного» — видения и «схватывания» объекта как он есть, и в статусе «неточного», — то есть расходящегося с объектом. Такой способ позволяет проблематизировать имеющиеся знания, искусственно продлевать или воссоздавать проблемную ситуацию.
4. Онтологические предпосылки модели знания у Николая Кузанского
4.1. Описывая знание как пропорцию, Николай Кузанский с самого начала указывает на несоизмеримость измеряемого и меры. Несоизмеримость рассматривается как глубинный онтологический факт. Возможно, одной из предпосылок подобного воззрения Кузанца была его работа по реформированию Юлианского календаря. Особенность этого календаря (в отличие от Григорианского) состоит в том, что он основан на согласовании многих циклов: суточного, солнечного годового, лунного, зодиакального движения планет. Считать этот календарь ошибочным можно не столько выявив погрешности измерений, сколько обнаружив факт несоизмеримости самих небесных циклов: «…в приложении к астрономии ты легко заметишь, что вычислительное искусство лишено точности, раз оно исходит из предпосылки, что движением Солнца можно измерить движение всех других планет.» (6) Но звездное небо для философа того времени, по-видимому, было той областью чувственного бытия, в которой божественная гармония проявляется в наиболее «чистом виде». Т.о. астрономия должна была указывать, что несоизмеримость — не частный парадоксальный момент математики, а глубинное свойство устройства мира. 5.2. В своих математических работах Кузанский постоянно обращается к несоизмеримым величинам. Так, в трактате «Математические дополнения» он приходит к выводу о неразрешимости проблемы квадратуры круга. Окружность и отрезок не могут быть приравнены качественно, и количественно они несоизмеримы. Вписанный в окружность n-угольник при увеличении числа n будет только приближаться к окружности, но никогда не станет тождественным ей. Такое понимание содержит мысль о потенциальной бесконечности. Если допустить, как это сделал Кузанец, существование актуальной бесконечности, то в ней несоизмеримые количественно величины окажутся соизмеримыми, а качественно разные геометрические формы отождествятся. Переход от потенциальной бесконечности в область актуальной бесконечности не может совершаться «по непрерывности», он предполагает скачок — попадание разом в область, трансцендентную по отношению к конечным сущностям. 4.3. Математик, пытающийся получить точное знание о величине в виде числа и осуществляющий для этого измерение, в случае несоизмеримой величины сталкивается с неопределимым объектом, о котором он не может получить знание. Длина круга непознаваема в том смысле, что ее невозможно измерить отрезком. Для процесса исчерпания ее рациональными мерами, иррациональная величина выступает как недостижимая цель. Также и объект Х, как он есть в себе, выступает недостижимой бесконечной целью для все более точных знаний. Таким образом, между иррациональностью величин в онтологическом плане и непознаваемостью в гносеологическом плане возникает отношение соответствия.
5. Единство противоположностей
Николай Кузанский существенно опирается на тексты Дионисия Ареопагита; при этом трактует их, с нашей точки зрения, предельно интеллектуалистически, выделяя три основных положения: (1) Бог непознаваем; (2) непознаваемость Бога такая же, как непознаваемость единства противоположностей; разумное интуитивное созерцание единства противоположностей является критерием приближения к истине и восхождения к Богу; (3) Бог познается непознаваемо. Можно предположить следующие моменты в мысли Кузанца. (1) В онтологическом плане иррациональность величины аналогична противоположности. «Эта непостижимость совпадения противоположностей для рассудка и есть корень всех его утверждений. … отсюда пропорция, отсюда иррациональность отношения диагонали к стороне квадрата, потому что иначе потребовалось бы совпадение четного с нечетным». (7) (2) Область совпадения противоположного, в которой несоизмеримые сущности получают соизмеримость — это область актуальной бесконечности. В христианском богословии понятие бесконечности используется как одно из имен Бога. (3) Различные характеристики трансцендентного — непознаваемость, бесконечность, иррациональность величины, тождество противоположностей, — могут быть объединены, если их относить к единой области, с точки зрения богословия подлинно трансцендентной — к Богу. (4) Принцип совпадения противоположностей выступает регулятивом познания — оно нацеливается на обнаружение противоположностей и восхождение в ту область, которая выше самого противоположения. Отметим, что сближение непознаваемости иррациональных величин, бесконечности, тождества противоположностей с непознаваемостью трансцендентного Бога закладывает тенденцию секуляризации богословского апофатического мышления.
6. Связывание онтологического и гносеологического аспектов «ученого незнания» за счет модели знания
Выше мы показали, что за счет пропорции в качестве модели знания устанавливаются соответствия между гносеологией и онтологией. Предметно-онтологическая модель знания задает особую мыслительную область — область мета-знания. То, что одна и та же модель может относиться к двум разным планам — к плану гносеологии и к плану онтологии, — позволяет переносить результаты, полученные в одном плане, в другой. Понятое за счет рефлексии знания начинает «продвигать» онтологические построения, а результаты онтологической модельной работы начинают определять аспекты рефлексии и использоваться в качестве регулятива способов мышления. Первая возможность, которая при этом открывается— это возможность предметно представить знание о незнании. Николай Кузанский пишет о незнании сразу же, как только вводит модель знания. Действительно, по Кузанцу, исследователь получает знание, сравнивая неизвестный объект Х с чем-то известным М, и при этом всегда оказывается, что объект Х остается до конца непознанным. Понятие иррациональной величины позволяет «схватывать» одновременно, в едином представлении оба противоположных аспекта этой ситуации: (1) пропорция выражает тот факт, что осуществляется познание, и некоторое знание является его результатом; (2) несоизмеримость, проявляющаяся в потенциальной бесконечности измерения, выражает тот факт, что объект не совпадает со знанием и до конца не постижим. Выраженное в модели пропорции «незнание» оказывается таким отрицанием «знания», которое вбирает в себя отрицаемое. Еще раз подчеркнем: описанные выше соответствия между онтологией и гносеологией получены как результат построения определенного мета-знания о том, как устроено незнание. Именно противопоставление знанию объекта — как бесконечной познавательной цели, — и выступило основанием объединения математических, онтологических, гносеологических и богословских представлений.
7. Выход за пределы исходной модели знания
Рассуждение Николая Кузанского исходным пунктом имело несоизмеримость конечных вещей друг с другом и их с бесконечным Богом (абсолютным максимумом). Но абсолютный максимум как актуальная бесконечность, по Кузанскому, соединяет в себе все противоположности, и, тем самым, оказывается всеобщей мерой, за счет которой все соизмеримо со всем. Рассуждение пришло к утверждению, противоположному посылке. В этом, с нашей точки зрения, проявилась диалектичность мысли Кузанца. «Ученое незнание» является отрицанием отрицания в отношении к знанию. Если в формальной логике двойное отрицание не меняет посылки, в диалектике отрицанием отрицания создается приращение содержания. В рассуждении Кузанского действительно возникло новое содержание. Исходно в модели знания вещи Х и М брались как готовые объекты, но восхождение к абсолютному максимуму и нисхождение от него открыло их генезис: они стали мыслиться как развертывающиеся из абсолютного максимума, а последний выступил как их свертка. В генетически исходной точке абсолютного максимума, по Кузанцу, осуществлена полная соизмеримость, и, тем самым, именно в ней достигается точное знание. «Соизмеримость и тем самым точность знания» — это выражение свидетельствует, что новое содержание по-прежнему соответствует исходной модели знания. И вместе с тем оно уже выходит за границы этой модели и отрицает ее. Открывается новый путь познания, иной, чем сопоставление друг с другом разрозненных и ставших вещей. Для Кузанского представление о постижении Бога за счет восхождения в область совпадения противоположностей выступает знанием о знании более глубоком и истинном, чем то, что выражено в исходной модели. Последнее теперь относится Кузанцем к ограниченной сфере рассудка, а первое — к разуму.
8. Выводы
В начале работы мы отметили, что Николай Кузанский придает статус первичности незнанию и несоизмеримости. Согласно нашей реконструкции, этот поворот мысли не случаен, он нужен для разрешения определенной проблемы. Кузанский как мыслитель творил в социо-культурной ситуации разрушения единой онтологической картины мира. В такой ситуации гносеологическая проблематика выходит на первый план и возникает потребность в особых мыслительных средствах, связывающих онтологию и гносеологию. По нашей реконструкции, Николай Кузанский разработал такое средство и оно было охарактеризовано нами как предметно-онтологическая модель знания. Эта модель выражала рефлексивное знание об устройстве самой проблемной ситуации и оформляла перевод ситуации в метод проблематизации — «ученое незнание». Модель позволила Кузанскому в едином представлении охватить разнородные содержания: непознаваемость иррациональных величин, бесконечность, тождество противоположностей, непознаваемость и трансцендентность Бога. Тем самым в философии Кузанца достигался синтез различных знаний и вместе с тем закладывалась тенденция секуляризации богословского апофатического мышления. При этом пропорция оказалась такой моделью, которая содержит в себе свое иное — идею всеобщей меры как генетического первоначала всех вещей. Т.о. уже в исходной работе Николая Кузанского «Об ученом незнании» была заложена диалектическая форма развития системы философии немецкого мыслителя. Примечания: (1) «Наибольшая общая мера двух величин a и b (b(2) Так, согласно Дедекинду, иррациональные числа определяются через сечения в области рациональных чисел. См., напр., Г.М.Фихтенгольц. Курс дифференциального и интегрального исчисления. Т1., М., 1966. (3) Уместно сравнить это с одним из современных революционных преобразований в научных представлениях, предпринятых И.Пригожиным. В теории Пригожина произведен переворот статусов первичности/вторичности в отношении понятий равновесности и неравновесности систем. Вот характерный образец рассуждения И.Пригожина, в котором он выявляет основания современной квантовой механики и предлагает их альтернативу: «Мы сталкиваемся здесь (в теории квантования Бора-Зоммерфельда. А.Н.) с самой сутью идеализации в физике (выделение наше, А.Н.). Следует ли квантовую механику систем в конечном объеме (и следовательно с дискретным спектром энергии) считать основной формой квантовой механики? Ответив на этот вопрос утвердительно, мы будем вынуждены рассматривать задачи, связанные с распадами, временам жизни и т.п., как требующие дополнительных «приближений», включающих предельный переход к бесконечным системам для получения непрерывного спектра. Может быть разумно занять противоположную позицию, и считать, что еще никому не удавалось видеть атом, который бы не высвечивался, будучи приведенным в возбужденное состояние.» И.Пригожин. От существующего к возникающему. М., 1985. (4) Николай Кузанский. Об ученом незнании. Избранные философские сочинения. М., 1937. стр.7. (5) Понятие модели — это наше средство реконструкции. Очевидно, у Кузанца понятия модели не было и приписывание ему такого понятия было бы некритической модернизацией истории. (6) «Об ученом незнании», Николай Кузанский. Сочинения. Т1., М., 1979, стр. 96. (7) «О предположениях», Николай Кузанский. Сочинения. Т1., М., 1979, стр. 224
Нечипоренко Александр , 18.06.2009
Вестник НГУ. Серия: Философия. Том 5, Выпуск 1, 2007 г. / Новосибирск, изд-во НГУ, 2007. С. 112-116. |
